Ада Лавлейс считается первым человеком, написавшим компьютерную программу.
В 1830-х она работала с математиком Чарльзом Бэббиджем над идеей аналитической машины — механического устройства, способного выполнять алгоритмы и сохранять данные. Её алгоритм никогда не был реализован, но он стал основой для будущего программирования.
Во время Второй мировой войны женщины снова оказались у истоков цифровой эпохи: первые программисты суперкомпьютера ЭНИАК были женщины.
ЭНИАК весил более 30 тонн, и его программирование считалось рутинной задачей, сродни секретарской работе.
Женщины, писавшие код, первыми поняли: основная задача — не написать программу, а находить и устранять ошибки. Однако, когда ЭНИАК впервые показали публике в 1946 году, создательниц программы даже не упомянули.
В 1950-х и 60-х работа программиста всё ещё ассоциировалась с женщинами.
IBM выпускала рекламные материалы, обращённые к женщинам, а в компаниях вроде Raytheon их активно нанимали — в том числе на удалёнку. Например, программистка Элси Шатт создала собственную компанию и привлекала матерей в декрете, обучая их кодингу.
Женские имена носили и сами компьютеры.
В статье Cosmopolitan 1967 года подчёркивалось: работа программиста приносит хорошие деньги, и с ней отлично справляются женщины.
Грейс Хоппер — одна из ключевых фигур в разработке компилятора — сравнивала написание кода с готовкой: всё нужно тщательно распланировать. А в 1969 году благодаря коду Маргарет Гамильтон «Аполлон-11» успешно сел на Луну.
К 1970-м роль женщин начала меняться.
Программирование становилось всё более престижным, и в профессию массово пошли мужчины. Они выстроили новый образ программиста — асоциального гения, «властелина машин», способного заменить целую команду. В докладах вроде исследования IBM говорилось: одиночки-программисты приносят больше пользы, чем большие коллективы. Риторика стала маскулинной — и вместе с этим менялось восприятие профессии.
Формировалась субкультура: работа по ночам, шутки «для своих», интерес к видеоиграм. В этой атмосфере многие женщины чувствовали себя чужими.
Ситуацию усугубило появление домашних компьютеров.
Родители охотнее покупали технику мальчикам, и те раньше начинали разбираться в программировании. К 1990-м это давало юношам преимущество при поступлении в вузы, где предполагалось, что абитуриенты уже умеют писать код. Девушки сталкивались с сексизмом и отставанием в знаниях — многие бросали обучение.
Некоторые вузы начали менять подход. Университет Карнеги-Меллона перестал ориентироваться на прошлый опыт и стал отбирать абитуриентов по потенциалу. Это помогло увеличить долю женщин в потоке с 8% до 42% всего за пять лет.
Тем не менее, разрыв сохраняется. В Великобритании мужчины в ИТ получают в среднем на 16% больше, в США — на 14%. Премии чаще достаются мужчинам. В крупнейших ИТ-компаниях женщины составляют около 35% сотрудников.
Сегодняшний тренд — «мягкие навыки» и развитие этичного ИИ — снова открывает возможности для женщин. Но численного равенства с мужчинами по-прежнему нет.